Замедлиться и насладиться моментом

— Что бывает, когда «визионеры» встречают «пионеров»? У кого из них больший запрос на нестандартные решения и кому кого приходится убеждать попробовать новое?

Александр Цимайло: Все же мы не считаем себя визионерами, для нас это как-то слишком серьезно и обязывающе. Мы любим новое, экспериментируем, пробуем, но визионерство все-таки про то, что меняет мир. Вряд ли мы можем себя к ним на полном серьезе причислить.

Николай Ляшенко: Работать с компанией, готовой к нестандартным решениям, интересно. Мы нередко встречаем на первых порах сопротивление у девелоперов, когда предлагаем новое, неожиданное решение, то, чего раньше не было. У Pioneer с самого начала был запрос на новизну, но важен даже не сам запрос, а то, что его сохранили на протяжении всей работы. Потому что одно дело — прийти с просьбой «придумайте нам что-то нестандартное», а другое — подпитывать этот настрой, подкреплять необходимыми решениями. Тогда получается конструктивный диалог, тандем и становится легко работать.

— Всегда было интересно, как на самых первых этапах строится коммуникация девелопера и архитектора. С чем к вам приходят? У девелопера есть уже в голове какой-то продукт, идея, название? Потому что название Opus как-то очень идет этому проекту, и кажется, что было с ним всегда.

Николай Ляшенко: В начале проектирования нет конкретных вводных, напротив, девелоперы избегают загонять нас в навязанные рамки. Как правило, все, что мы имеем перед началом работы, — участок, технические, неинтересные стороннему человеку детали вроде коммуникаций, разрешенная в этом месте этажность, стоимость квадратного метра и иногда очень примерные характеристики объекта. В случае с Opus был понятен участок под реализацию, и, по большому счету, все, полный карт-бланш.

Александр Цимайло: Opus вообще конкурсный проект. Это был серьезный конкурс с несколькими участниками, очень хорошими профессионалами, что нас отчасти и подстегнуло поучаствовать: всегда интересно соревноваться с лучшими. Для проектирования у нас был участок и некоторый посыл, что этот проект станет флагманским для компании Pioneer в этом районе Москвы. Была еще, кажется, высотная отметка, но она не сыграла принципиальной роли, так как мы пошли совсем по иному сценарию и ее не использовали. Мы выбрали в этом проекте другую стратегию и с ней победили.

— Тогда расскажите о стратегии победителей. И за что вы зацепились, придумывая образ нового здания? Что стало его big idea (универсальной объединяющей идеей)?

Александр Цимайло: Главной особенностью, от чего мы стали отталкиваться, было расположение участка прямо у реки, на набережной. Это давало большие возможности и накладывало определенные обязательства. Во-первых, это видовые квартиры, во-вторых, множество предполагаемых ракурсов.

В архитектуре есть понятие «протяженность восприятия»: дом можно увидеть вблизи, по мере удаления будет меняться масштаб, он будет виден с набережной, с другой стороны реки, он будет по-разному восприниматься в движении. С таким объектом надо прорабатывать его восприятие на разных планах, в общих чертах и в деталях. Другая особенность, контекст — сам Павелецкий район, где сейчас строится очень много высоток, из-за чего у района такой современный урбанистический характер, драйв.

Николай Ляшенко: На этом участке разрешена большая этажность, и сперва мы придумали несколько проектов с высотным строительством, которое так и напрашивалось на этом месте. Но у реки хотелось иной атмосферы, к тому же мы понимали, что остальные участники, вероятнее всего, тоже придут с проектами башен, поэтому мы протестировали другую идею. Она не новая в мире архитектуры, но довольно новаторская для этого места: это идея лежачего небоскреба. То есть вместо башни мы сделали десятиэтажное здание, но очень протяженное.

Александр Цимайло: От идеи высотки мы отказались не для того, чтобы пойти по какому-то принципиально другому пути, «не как все», а потому что нам показалось ценным сохранить соразмерность застройки, комфортной для человека. У нас все квартиры в итоге получили виды на воду и набережную. Когда ты смотришь с восьмого или девятого этажа, ты видишь детали, волны на реке, людей; выше все сливается, ты видишь просто город. Это совсем иная картина восприятия, а на первой линии набережной нам показался важным человеческий масштаб. Opus — проект, созданный людьми для людей.

Николай Ляшенко: В итоге на конкурс мы подали здание в виде изогнутой пластины, которое чутко реагирует на контекст и обращено к реке, объяснили, почему родился такой образ. Нам нравится, что в этом проекте нет случайностей, он такой, какой есть, потому что следует логике. Это очень чистая и по-своему интеллектуальная архитектура.

— Здание при этом вышло довольно сложного силуэта, который читается очень по-разному с разных ракурсов. Какая здесь логика?

Александр Цимайло: Все здание ориентировано на виды, главная ценность проекта в том, что все квартиры так или иначе смотрят на воду. Кроме того, этот изгиб здания вторит небольшому изгибу реки, поворачивается к нему. И вся эта пластина видоизменяется в зависимости от близости к реке. Рядом с ней появляются террасы, потом, к середине здания, террасы постепенно переходят в небольшие балконы, затем — во французские балконы. В этом главная особенность проекта: здание реагирует на окружение, которое на него так или иначе влияет, но и само начинает влиять на окружение своей достаточно яркой формой.

Николай Ляшенко: Благодаря этому изгибу здание формирует два двора: один открытый, активный, второй закрытый, частный. Это важная деталь, из разных точек характер у здания совершенно разный: где-то яркий, наполненный жизнью, где-то приватный, умиротворенный. Можно перемещаться между двумя разными состояниями.

— У всех остальных конкурсантов были башни? Ваш проект приняли потому, что он отличался?

Александр Цимайло: Те проекты, что мы знаем, да, были башни. По каким критериям нас отобрали, мы не знаем, знаем только, что внутри компании были большие дискуссии, в итоге Pioneer выбрал не самое очевидное, но точно самое амбициозное решение, и мы победили.

— После того как проект победил в конкурсе, вы его меняли, дорабатывали?

Александр Цимайло: Часто конкурсный проект впоследствии довольно сильно корректируется, но в этот раз мы ничего принципиально не меняли. Его приняли практически таким, каким мы предложили. Дорабатывали, конечно, много, потому что конкурсный проект — это концепт, идея. А потом начинается основная работа в тесной связке с девелопером, мы прорабатываем детали, квартирографию. Надо сказать, что с Pioneer у нас вышла действительно команда, мы довольно слаженно прорабатывали проект, иногда сидели по четыре-пять часов на встречах, решая какие-то моменты, что-то предлагали мы, что-то — команда девелопера. Это довольно изнурительно, но реально только так можно проработать проект по всей необходимой глубине.

Николай Ляшенко: Мы столько обсуждали вместе проект, что смело можем назвать Леонида (Леонид Максимов, глава Pioneer) полностью вовлеченным в проект соавтором. Pioneer в этом плане удивительно амбициозная компания, причем не только в финансовом смысле, а с точки зрения своего внутреннего стержня, смелых идей и их реализации. Opus — уникальный, но не единственный проект, который мы сейчас реализуем с Pioneer. И, кажется, это в их ДНК — глубоко вовлекаться в задумку на всех этапах и вытачивать продукт, делать оригинальные, выделяющиеся дома.

— И последний вопрос: есть ли у вас сейчас какая-то новая задумка, концепция, которую вы готовы предложить Pioneer для реализации?

Николай Ляшенко: Концепции нет, но есть мечта. Очень хотелось бы сделать не коммерческий проект, а что-то общественное, образовательное: музей, театр, то, что не про квадратные метры. Мне кажется, мы все созрели для такого проекта.

Реклама ООО «СЗ «ОПУС»
Проектная декларация на сайте наш.дом.рф
Erid: F7NfYUJCUneP2WvXeCPb