Культура
«Музей современного искусства — это территория экспериментов»
Музей современного искусства PERMM за свою уже 15-летнюю историю пережил многое — и пермскую культурную революцию, и ее угасание. Тем не менее музей устоял во время бури и во многом благодаря его директору, настоящему визионеру Наиле Аллахвердиевой.
Директор музея современного искусства PERMM — Наиля Аллахвердиева, искусствовед, куратор выставочных проектов, лауреат премии Сергея Курехина в номинации «Лучший кураторский проект».
В рамках паблик-арт программы PERMM были созданы знаковые для города объекты — красные человечки арт-группы Pprofessors, «Власть» Николая Ридного, «Яблоко» Жанны Кадыровой, «Пермские ворота» Николая Полисского, «Счастье не за горами» Бориса Матросова и многие другие. Все эти объекты стали неотъемлемой частью пермского культурного ландшафта.
Музей был задуман по образу музея Гуггенхайма в Бильбао и открыт в 2008 году на волне Пермской культурной революции.
Коллекция музея беспрецедентна для региона — в собрании более 1500 единиц хранения стоимостью более 80 млн руб.
«Современное искусство дает возможность почувствовать этот мир по-другому»
Я убеждена, что реальность придумывают художники. Под художниками я понимаю людей, которые в состоянии перепридумывать мир, создавать его. Художник как демиург — мне нравится эта идея. На самом деле, даже с точки зрения каких-то банальных сюжетов я уверена, что сначала закат нарисовал художник, а потом мы начали его замечать и восхищаться его красотой. То есть эстетическое переживание не дано человеку изначально — чтобы мы могли научиться видеть, слышать, думать, художники должны нам этот опыт передать.
Современное искусство открыло ящик творческой Пандоры, и этот бесконечный диапазон вариантов нужно тестировать, пробовать и в этом смысле создавать для себя возможность по-другому чувствовать мир — это очень важно.
Наиля Аллахвердиева
«Воображение не строится по принципу готовых паттернов»
В каждом человеке заложен огромный творческий потенциал, и он гораздо больше, чем мы можем себе предположить. Он связан не только с созданием красивых картинок. Мы ведь всегда считали, что если нарисовал красиво натюрморт, значит ты художник, если не нарисовал — не художник. Но художником мы становимся в тот момент, когда что-то придумываем. А все, что мы можем придумать, мы можем сделать.Поэтому где-то обязательно должны быть территории «раскачивания» этого воображения, и я считаю, что это, конечно же, территория современного искусства. Воображение не строится по принципу воспроизводства готовых паттернов, его нужно куда-то выводить, чтобы на пограничных территориях этот процесс взрывался и возникало новое видение. Я считаю, что без современного искусства у нас не будет появляться новых супермашин, потому что то, как они будут выглядеть, должно формироваться воображением художников.
Экспозиция выставки в музее современного искусства PERMM
Будущее наступает, хотим мы того или нет, и в мире происходит огромное количество сложных процессов, которых мы боимся: и на уровне новых технологий, и на уровне экологических вызов, и так далее. Где-то должна проходить адаптация к нему — через обсуждение, через визуальные сюжеты. И музей здесь выступает площадкой для осознания и рефлексии.
«Люди в городе должны иметь возможность встречаться с новым и видеть будущее»
Как обычно выглядит городская среда и особенно все, что касается искусства? Это повторение достаточно традиционных практик, которые у нас выражены в виде определенного типа эстетики и материалов — памятники историческим личностям и так далее. Фактически это язык XVIII, XIX веков. И мы зажаты в этих рамках, бесконечно воспроизводим эту традицию и на уровне материала, и на уровне формы, и на уровне концепции.А когда мы начинаем показывать современное искусство в городе, то расширяем диапазон за счет сюжетов и новых материалов. И таким образом мы создаем огромный спектр альтернатив не только на уровне образов, но и на уровне языка. Показывая, как можно рассказывать ту или иную его историю не через привычные нам форматы. В этом смысле мы создаем большее количество альтернатив, и какие-то из них могут прижиться и стать новой траекторией для развития.
Например, у нас был сюжет про «Счастье не за горами» — проект, показанный в рамках выставки «МосквАполис» (2009), и никто тогда не предполагал, что он станет одним из самых популярных объектов в городе. Это был абсолютный эксперимент, но он оказался настолько точно встроенным в ландшафт, настолько сильно он его видоизменил и дал возможность людям по-другому осмыслить это пространство, что он стал новой картинкой современности.
Проект «Счастье не за горами»
А в тот момент никто не мог предположить, что это и будет будущее, что объект впишется в будущее и станет уже таким фундаментальным, что его невозможно будет никак убрать из истории Перми.
Музей современного искусства — это территория экспериментов, многие из которых, но, безусловно, не все, могут дальше кристаллизоваться и становиться какими-то сюжетами, которые через 10–15 лет станут нашей супертрадицией, нашим главным наследием, тем, чем мы будем гордиться. Но где-то это должно изобретаться.
«Стабильная шокотерапия»
Я попала в пространство современного искусства после университета. Я жила в Екатеринбурге, и там еще не было никаких музейных площадок, связанных с этим направлением, но при этом уже был период бури и натиска, уже возникало это явление.После перестройки в России сложилась уникальная ситуация, произошел чудовищный разрыв, когда в отсутствие традиционных путей популяризации современного искусства в виде больших музеев, которые во всем мире уже существовали, в отсутствие этого культурного опыта, в вакууме вдруг возникла ситуация с расцветом медиа, которые стали использовать современное искусство как тему наряду с криминальной хроникой. Современные художники стали ньюсмейкерами, потому что вызывали дичайший интерес.
В итоге получилось, что наша публика раньше узнала про акции Олега Кулика или Саши Бренера, чем про практики, которые являются абсолютно комфортными с точки зрения первого контакта, они абсолютно влюбляющие в себя. Наша публика не прошла этап ни минимализма, ни поп-арта, мы сразу упали в этот акционистский процесс. Когда есть большие музеи, системный показ современного искусства, то и отношение общества к современному искусству меняется, поскольку у людей появляется другой культурный опыт, которого наша страна не получила совсем.
Экспозиция выставки в музее современного искусства PERMM
Практики, которые в Москве были очень популярны, воспроизводились в регионах. На этом фоне проходили выставки. Андрей Ерофеев, например, ездил со своей большой коллекцией, с выставками вроде «Безумный двойник, или История в лицах», и это вызывало стабильную шокотерапию во всех регионах.
Опыта подготовки к радикальным художественным высказываниям у аудитории просто не было. Не было слоя, который вырос на современном искусстве, понимает его, в состоянии рефлексировать. Мы сразу оказались ситуации культурной революции. И, наблюдая за бесконечными разрывами, которые были связаны с тем, что нет места встречи современного искусства, нет культурного опыта, но есть бесконечный скандал, который пугает абсолютно всех, я поняла, что должны быть какие-то альтернативы. И что времени на раскачку нет, потому что время жизни всех окружающих художников очень конкретное. Десять лет ждать, когда что-то изменится — это очень сложно.
Паблик-арт и ярмарки современного искусства
И тогда я для себя открыла паблик-арт как инструмент популяризации современного искусства и дальше в этой стратегии начала интеграцию, создавая филиал в Екатеринбурге. Лояльность там была совершенно другая, потому что фестивали, которые мы проводили, были просто большим событием для города. И в какой-то момент через проекты в городской среде изменилось отношение к современному искусству.
В музее современного искусства PERMM
Сегодня новым элементом интеграции современного искусства стали ярмарки современного искусства. Это совсем другой механизм, и я бы к нему ни за что не пришла, потому что отношение к искусству как товару — для меня это сложная тема. И тогда это невозможная была какая-то ситуация, я бы никогда этого не придумала.
А сейчас ярмарки — это очень мощный инструмент, потому что здесь человек голосует рублем за современное искусство, и он сам принимает решение, пускать его в свою жизнь, в свой быт или не пускать. Выставка, в музее или в галерее, все равно претендует на какую-то идеологическую повестку, культурно-политическую роль. А рынок, он такой: хочешь — покупаешь, не хочешь — не покупаешь, нравится — покупаешь, не нравится — не покупаешь. Задействованы другие механизмы, сама стоимость работ является триггером, игрой. И мне кажется, что это очень важно и это очень здорово, что именно сейчас у нас этот процесс происходит.
В декабре 2024 года Наиля Аллахвердиева покинула пост директора музея PERMM
