Песнь льда и пламени: новый театр Камала в Казани

Архитектурный образ театра был выбран в результате большого конкурса, в котором соревновались серьезные архитектурные бюро как из России, так и со всего мира, объединяясь в международные команды. Наверное, это был последний большой прозрачный архитектурный конкурс, за которым можно было следить, сравнивая проекты, выбирая фаворитов, болея за любимчиков и с нетерпением ожидая реализации. Из современных реалий, когда нас ставят уже перед фактом, что Москве угрожает новый цирк, такая публичность и ясность кажется полузабытой мечтой. И тем приятнее взглянуть на реализованные результаты.

В конкурсе, который проходил в 2021–2022 годах, победил проект знаменитого японского бюро Kengo Kuma and Associates в консорциуме с московским Wowhaus. За общую концепцию отвечал Кенго Кума, который придумал затейливый образ: холодный и динамичный экстерьер и теплый, почти пылающий интерьер.

Фасады сделали похожими на нагромождения ледяных осколков, перекликающихся с замерзшим озером Кабан, на которое смотрит театр. Треугольники из стекла отражают воду, небо и город, поэтому и облик здания обещает меняться от сезона к сезону. В интерьере, который в основном разрабатывало бюро Wowhaus, решили обыграть легенду о несметных сокровищах, якобы утопленных во все том же Кабане во время осады Казани Иваном Грозным. Общественным зданиям, тем более зрелищным, такая нарративность, умение рассказывать истории, часто очень к лицу.

Неподходящий момент

Итоги конкурса объявили 17 февраля 2022 года, а ровно через неделю началась СВО. Все тихо попрощались с проектом: было понятно, что сейчас не до архитектуры зрелищ, тем более победил проект, где активно участвовало японское бюро, а контакты с Японией довольно быстро оказались под санкциями. «Мы были совершенно уверены, что на этом все и закончилось. И больше того, даже смирились с этой мыслью», — рассказывает о проекте Олег Шапиро, глава Wowhaus. И вдруг в конце 2022 года снова зашла речь о реализации, правда, в условиях санкций дорабатывать проект московскому бюро предстояло уже самостоятельно.

Еще полгода спустя выяснилось, что здание не просто построят, но и намерены сделать это в совершенно невероятные сроки — за полтора года, чтобы успеть к запланированному в Казани саммиту стран БРИКС 2024 года. Для стройки такого масштаба и такого уровня сложности это почти фантастика. И самое удивительное, что смогли построить, и больше того: без упрощения проекта.

Городская гостиная

Театр Камала — старейший в России национальный театр: свой первый спектакль на татарском языке труппа сыграла еще в 1906 году. У театра есть здание, тоже довольно примечательное — бруталистский великан, стоящий на противоположном берегу озера Кабан, ближе к центру города. Но труппа растет, а здание устаревает, и идея переезда зрела давно.

Новый театр решено было сделать тоже на озере, но уже на современный лад: максимально открытым городу (это вообще сегодня один из важных трендов в мировой архитектуре — ее многофункциональность и «проницаемость»). Поэтому в техзадании конкурса звучало пожелание сделать фойе театра частью городской среды, общественным пространством, решив его так, чтобы любой гуляющий вдоль озера Кабан — а на нем сделаны очень модные променады — мог пройти театр насквозь, даже не имея билетов на спектакли. Просто зайти в буфет, сувенирный магазин, подняться при желании наверх и полюбоваться панорамами сквозь огромные витражи.

Театральные залы сделаны независимыми друг от друга — у каждого свое фойе, свой контроль, свои буфеты и лифты. Поэтому поток, идущий через центральное пространство, зрителям никак не мешает.

Интерьер театра сделан нарочито нарядным, особенно на контрасте с резким, «холодным» фасадом. Его украшают сделанные из серебристого и золотистого металла узоры, вдохновленные традиционными украшениями и переосмысленные народной художницей Татарстана Наилей Кумысниковой. Архитекторы рассказывают, что была создана специальная комиссия «по татарскости» орнаментов, чтобы в оформление театра Камала не закрались декоративные мотивы других народов.

От классики до эксперимента

За схожими на первый взгляд фойе скрываются совершенно разные по характеру зрительные залы.

Большой зал на 770 мест — центральное и торжественное пространство с двумя балконами: его арочные своды и плавные полукруглые формы напоминают архитектуру мечетей, а обилие дерева в отделке навевает мысли и о японских корнях образа театра. Кстати, несмотря на санкции и официальный разрыв отношений, Кенго Кума, или Кума-сан, как его с уважением называют архитекторы Wowhaus, продолжал внимательно следить за проектом на неофициальном уровне: регулярно созванивался с командой в Zoom, пару раз приехал и ненавязчиво давал советы и рекомендации по развитию образа.

Универсальный зал — многофункциональное пространство в формате Black box, где темные стены и потолок фокусируют внимание на сцене. Зал можно бесконечно трансформировать под самые разные мероприятия, от концептуальных постановок до записи музыки.

Восточный зал с большим окном, выходящим на озеро Кабан, наверное, самый запоминающийся: его стены оформлены круглыми дисками, которые отсылают к образу татарских украшений из монет. Дизайн потребовал сложных акустических решений: «монеты» сделаны из гипса и довольно массивны, чтобы обеспечить необходимое отражение звука.

Помимо эффектной архитектуры, проект отличается максимальным техническим наполнением: в театре есть все, что можно только придумать: от механизмов вращения сцены до светового, звукового и видеопроекционного оборудования.

Город в городе

Пусть главный в театре — зритель, но именно актеры проводят в нем дни напролет. Поэтому самые лучшие видовые пространства на третьем этаже отданы под нужды труппы, а она в театре под 500 человек: здесь кабинеты главного режиссера и главного художника, гримерные с естественным светом (в старом театре Камала гримерные были в подвале), столовая с видом на озеро, репетиционные залы и — это особенно трогает — игровая зона с горкой и сухим бассейном, где актеры-родители могут оставить детей, пока идет репетиция.

Часть помещений отдана резидентам — местным театральным студиям, в том числе любительским. Это обещает обеспечить театру более активную вовлеченность горожан, сделать его как раз той самой городской средой, в которой всегда течет жизнь, независимо от афиши.

Не меньше впечатляют и технические подвальные помещения: склады для декораций и огромные мастерские для их изготовления, буквально под завязку набитые современными станками и оборудованием. И вот что удивительно: с улицы театр не выглядит громадиной, но внутри это по-настоящему внушительный многоуровневый мир, начинающийся с вешалки и заканчивающийся хитрыми переходами, закулисьем, теми тщательно скрытыми механизмами, которые превращают театральное действо в настоящее волшебство.

Автор: Марина Юшкевич. Главное фото: Дмитрий Чебаненко