Шон Килла: «Никто из нас не знает, каким будет будущее»
Музей будущего в Дубае вошел во все архитектурные рейтинги как самое сложное с точки зрения инженерии и конструкций здание современности. Здание стало громким заявлением Арабских Эмиратов, постулирующим, что страна не только бизнес- и туристическая Мекка, но и серьезный центр инноваций, одна из значимых точек роста для всего мира. Этот проект окончательно закрепил за Шоном Киллой статус архитектора, которого не пугают конструктивные сложности и который ищет новые пути развития архитектуры. Причем не только с визуальной точки зрения, нащупывая новые футуристичные формы и образы, но и в первую очередь с позиции инновационных конструкций и материалов.
Еще в 2008 году для Всемирного торгового центра Бахрейна (BWTC) Килла предложил крайне амбициозную идею — встроить ветровую турбину прямо в высотное здание. В итоге вместе со специалистами по аэродинамическим трубам и мостам он спроектировал здание, которое выглядит как два высотных крыла с тремя 30-метровыми ветряными турбинами, подвешенными между ними. Постройка не просто так имеет столь сложную форму: по сути, она улавливает ветер и «отправляет» его на турбины, которые вырабатывают до 15% электроэнергии здания.
В 2015 году Килла основал собственную архитектурную студию Killa Design с целью создавать футуристические здания, сочетающие инженерные инновации и технологии.
С тех пор у Шона Киллы было много проектов с эпитетами «инновационный», «невиданный», «уникальный» и непременно «экологичный». В частности, компания Killa Design спроектировала «Офис будущего» (Дубай) — первое в мире здание, напечатанное на 3D-принтере. Фирма разработала и реализует сразу несколько роскошных курортов с нулевым потреблением энергии, спроектировала футуристический зеркальный отель Leyja в Саудовской Аравии; а в самом ближайшем будущем открывается уже полностью завершенный новый дубайский отель Jumeirah Marsa Al Arab.
— Вы родились в ЮАР, что вас сподвигло переехать в Арабские Эмираты?
— Я приехал сюда почти случайно. Сперва хотел переехать в Британию, но друг пригласил попробовать себя на новом месте в Дубае и, как видите, я остался. И остался надолго, потому что здесь огромные возможности для архитектора. Я живу в Дубае 25 лет, и за это время город изменился до неузнаваемости: здесь все время что-то происходит, ты действительно чувствуешь движение жизни, изменения в мире. Дубай делается все более значимым и привлекательным местом.
За это время город преобразился не только внешне: власти страны умело и, как мне кажется, очень дальновидно его меняют. Мы можем проследить, как это символически отражается в его архитектуре. Сперва Дубай развивался как современный люксовый курорт: огромное количество солнечных дней делает это место притягательным для отдыха. Позже Дубай стал позиционировать себя как серьезный бизнес- и экономический центр, куда люди приезжают жить и зарабатывать; символом этой новой эпохи стал самый высокий в мире небоскреб «Бурдж-Халифа». Сегодня же Дубай продвигает себя как центр серьезных инноваций. Здесь есть Фонд будущего, который помогает обмену идеями, а недавно построенный Музей будущего стал одним из воплощений нового образа, который Дубай демонстрирует миру.
— Расскажите про «Музей будущего», все-таки на сегодня это самый заметный ваш проект. Как вы получили заказ?
— Был большой международный конкурс, в котором участвовали 20 серьезных компаний. Мы тоже предложили концепцию, и наш проект победил.
Мы довольно смело подошли к решению задачи музея — наверное, это и стало причиной того, что выбор пал на нас.
Прежде всего я предложил перенести музей из того места, где его предполагалось построить — позади Emirates Towers, на место сравнительно небольшой парковки, но перед башнями — там, где располагается выход из метро, рядом с дорогой. Это позволило встроить музей в транспортную систему, в него легко попасть. Кроме того, его видно с дороги и это сразу делает здание заметным, запоминающимся символом Дубая, который видят все на въезде в город. И хотя участок был невелик и сложен (там шла линия метро), это ограничение послужило своего рода источником вдохновения для необычной формы постройки. Здание выросло вверх, хотя музеи обычно проектируют малоэтажными.
Здание расположено на высоком зеленом холме — он был нужен, чтобы поднять музей над уровнем линии метро. Получился красивый зеленый сад, где высажено 100 видов растений. Он символизирует собой Землю, а само здание — человечество.
Мне нужно было найти форму, которая воплотит сам посыл музея. Так появился объем с пустотой в центре. Эта пустота и есть символ будущего. Потому что никто из нас не знает, каким оно будет. Но есть люди, которые очень хотят заглянуть в него: они изобретают новое, раздвигают границы, и сложная форма музея эту идею отражает. Здание покрывает каллиграфическая вязь — это отсылка к традиции региона и размышления о том, что нас ждет. Я попросил его высочество шейха Мухаммеда поделиться своим видением будущего. Его цитаты я и использовал в каллиграфии.
Кроме того, здание совершенно инновационное по своей структуре: в нем нет привычных опор. По сути, это сеть из 2400 стальных труб, которые пересекаются по диагонали в его внешнем каркасе.
Эта пустота и есть символ будущего. Потому что никто из нас не знает, каким оно будет.
— Раз мы заговорили про инновации, расскажите, как вам удается все время задействовать в проектах самые новые решения? Это ведь довольно большая работа — отслеживать, что меняется в мире технологий, какие новые материалы и решения появляются.
— Знаете, здесь как раз все очень просто. На первом месте — личная заинтересованность, любопытство до всего нового. Мне просто по-человечески все это интересно и близко. Если мне попадается информация о чем-то, чего раньше не существовало, я стараюсь узнать как можно больше: потом все пригождается. Не то чтобы у нас в компании есть отдел инноваций, который за всем следит. Все складывается само: приходят решения, когда ты следишь за тем, как меняется мир, твоя профессия, и не отстаешь.
Знаете, я даже когда учился в школе был одинаково хорош и в искусстве, и в математике. Это моя особенность мышления: я могу придумывать новые формы и образы, но каждый раз, когда сочиняю проект, уже понимаю, как он будет устроен с инженерной точки зрения. Это, кстати, редкое сочетание для архитектора. Поэтому, когда я рисую необычное здание, у меня уже крутится в голове, как я буду это реализовывать с точки зрения инноваций и экологической устойчивости. Эту сферу я тоже люблю и активно задействую в проектах: мы много используем и возобновляемые источники энергии, источники охлаждения.
Я люблю, когда сталкиваешься с новым, становишься первопроходцем. Мы первыми поставили ветровые турбины на офисные башни в Бахрейне. Нас называли безумцами, а мы собрали команду и нашли решение. Или мы сделали девять вилл в Jumeirah Marsa Al Arab — это были первые виллы, которые построены в виде консоли над каменной насыпью. Выглядит красиво, но никто не отваживался на подобное решение: дело в том, что при сильных штормах консоль может качнуться, но я был уверен в проекте. Мне понятна его инженерия, я сам проектировал эти насыпи и знал, что делаю.
— На сайте Killa Design подчеркнуто, что компания создает архитектуру «инновационную, устойчивую и контекстуальную». Про инновации мы уже поговорили, а что значит в вашем представлении контекст? По-настоящему современные здания часто выглядят оторванными от него, словно могут легко находиться в любом из крупных городов.
— Мы используем понятие контекста максимально широко. С одной стороны, здание должно быть хорошо вписано в свое окружение — буквально быть уместно на той улице, где оно расположено, решать какие-то задачи локации, соотноситься с окружающими постройками.
Как я уже упоминал, на форму и концепцию Музея будущего глубокое влияние оказал контекст места, где я предложил его разместить. С другой стороны, существует культурный контекст. Здесь мы черпаем вдохновение в регионе и в самих заказчиках, для которых создается проект. Так, в отеле Namaste W Hotel в Мумбаи само здание напоминает две руки, сложенные в жесте Namaste, что означает добро пожаловать. Оболочка здания покрыта декоративными орнаментами, вдохновленными узорами из хны, которыми в Индии украшают руки для разных торжеств, например для свадеб. А в отеле Shebara Resort, который мы строим сейчас в Саудовской Аравии на Красном море, виллы, стоящие на воде, устроены как нить жемчуга и органично вписываются в окружающую среду.
Обращение к контексту не всегда такое буквальное, но оно необходимо, так как привязывает постройку к тому месту, для которого она создавалась, делает ее уместной, а значит и более любимой местными жителями.
— Расскажите про ваши новые проекты.
— Совсем скоро открывается отель Jumeirah Marsa Al Arab. Он стал современным продолжением знакового для Дубая ландшафта, где расположены Jumeirah Burj Al Arab, похожий на парус, и Jumeirah Beach Hotel, напоминающий волну.
Поскольку Burj Al Arab уже икона архитектуры Дубая, важно было не затмить его, а напротив, обрамить и подчеркнуть. Так появился образ здания, которое состоит из двух частей. Дело в том, что в этом месте находится популярный городской пляж, куда часто приезжают туристы: нам нельзя было закрыть знаменитый вид на отель-парус. Мы потратили огромное количество времени, делая фотографии с разных ракурсов и позиций GPS, чтобы убедиться, что дадим гостям увидеть Burj Al Arab.
Внизу одного из двух зданий сделана огромная арка, высотой 36 м, служащая местом высадки гостей. Она добавляет проекту легкость и динамичность. Последние технологии позволили нам добавить двойные криволинейные поверхности, которые придают зданию мягкие, обтекаемые формы, создавая иллюзию движения. Это действительно современная архитектура: Burj Al Arab проектировался 25 лет назад, в то время мы не умели ни рассчитывать, ни производить подобные поверхности.
В проекте много экологичных решений: сплошные балконы служат естественному затенению стеклянного фасада, снижая тепловую нагрузку и потребность в охлаждении до 40%. Кроме того, на курорте использованы системы рекуперации (возвращение части материалов или энергии для повторного использования в том же технологическом процессе) с низким потреблением энергии.
— И последний вопрос: вы любите все новое и технологичное. Вы используете ИИ в работе? Не боитесь, что в какой-то момент искусственный интеллект вытеснит профессию архитектора?
— Думаю, мы научились использовать его в своих интересах. Например, когда начинаешь новый проект и общаешься с клиентом, Midjourney помогает заказчику лучше сформулировать идеи, а нам их понять. Обычно архитекторы делают эскизы, подбирают референсы, чтобы определить, в каком направлении развивать мысль. С помощью ИИ это стало удобнее.
Но я уверен, что ИИ не заменит архитектора. Дело в том, что архитектура не управляется числами, она абсолютно субъективна. Если инженер-строитель говорит, что балка должна быть 850 мм, это объективные расчеты, в которых тот же клиент не может сомневаться. Но когда ты показываешь комнату, здание, какие-то формы и силуэты, начинаются эмоции, чувства. И тут нужно быть человеком, чтобы понять, что на самом деле важно. Архитектура — она про стремления, про желания, про мечты, которые надо понять и воплотить. Архитектор во многом психолог. Какой же ИИ это заменит?
Автор: Марина Юшкевич. Фото: Шон Килла / © Killa Design
