Травмирующий опыт и обыденность зла: на чем фокусируются фильмы ужасов «новой волны»

Пугать не формой, а содержанием — именно так работают современные хорроры, эксплуатирующие страхи посредством препарирования внутренних демонов и неприглядной реальности. «Новая волна» фильмов ужасов возникла во второй половине 2010-х годов, а сегодня жанр переживает настоящий ренессанс — к настоящему времени постхорроры вышли на качественно новый уровень.

Кинокритик и автор телеграм-канала «Што это было» Ксения Балюк разбирается в эволюции новых хорроров и объясняет, почему фильмы ужасов можно считать главным жанром в кинематографе прямо сейчас.

Травма в оболочке хоррора

Психологизм, иррациональный ужас, вязкая атмосфера — чтобы определить постхоррор, достаточно свериться с наличием указанных элементов. «Оно приходит за тобой» (2014) Дэвида Роберта Митчелла, «Ведьма» (2015) Роберта Эггерса, «Прочь» (2017) Джордана Пила, «Реинкарнация» (2018) Ари Астера — первые постхорроры режиссеров-визионеров задали универсальную формулу для ужасов «новой волны», в сердце которой лежит дискомфорт.
Кадр из фильма «Реинкарнация»
Фото: Palm-Star Entertainment
  
Фокус на нездоровых отношениях с собой, с партнером или с семьей прослеживается в фильмах ключевых представителей жанра. Так, Ари Астер исследует травмирующий опыт, следующий из семейной трагедии: в «Реинкарнации» (2018) изучаются истоки семейного проклятия и его влияние на настоящее, в «Солнцестоянии» (2019) — реакция на болезненный разрыв и потерю близких, во «Всех страхах Бо» (2023) — последствия токсичных отношений матери и сына.

В том же 2023 году А24 выпустила хоррор-сенсацию «Два, три, демон, приди!» — успешнейший режиссерский дебют близнецов Дэнни и Майкла Филиппу. В оригинале он называется «Поговори со мной» — эта же фраза позволяет не только установить подросткам контакт с загробными жителями, но и понять зрителям идею фильма. Если замалчивать проблемы, не обсуждать беспокоящие переживания и игнорировать признаки депрессии, то травмирующий опыт превращается в проклятие. Тот случай, когда мастерски обыгрываются «все страхи зумеров».
Кадр из фильма «Два, три, демон, приди!»
Фото: Bankside Films

Проклятие настигает и персонажей «Оно идет за тобой» (2014), где Дэвид Роберт Митчелл сообщает, что объектом мистического преследования может стать любой. Сеттинг предстает липкой полудремой, переходным периодом между состояниями, а страхи потери невинности и кошмары юности материализуются в жуткого неторопливого монстра, который, словно вирус, преследует подростков после половой связи. Олицетворение неловкого пубертата, когда ты вечно встревожен и от всего ожидаешь подвоха, никогда еще не было столь символичным.

Одним из первых разбирать в хоррорах травмы целых групп и общества в целом стал и Джордан Пил. В дебютном «Прочь» (2017) он подает социальные страхи через отдельного человека, оказавшегося в компании очень странной семьи. «Мы» (2019) — это уже масштабный социальный комментарий. А в «Нет» (2022) Пил вскрывает целую эпоху — эпоху зрелищ, когда любое событие превращают в шоу. Приглядитесь, главные герои фильма «Нет» — не обитатели ранчо и даже не НЛО. Здесь солирует камера.

Травму в широком смысле изучал и Алекс Гарленд в «Роде мужском» (2022), который уже завязывал истории на противопоставлении мужского и женского миров (например, в «Из машины»). Важно отметить, что «Род мужской» — это не просто осуждение токсичной маскулинности, это чарующий фолк-хоррор, кричащий голосами неуслышанных женщин. По сути, фильм является вольной экранизацией постулатов неорелигии викка, основанной на почитании Богини. В ковенах последователей даже встречаются «специфические ритуалы, предназначенные для борьбы с личной гендерной травмой», в том числе связанные с домашним насилием.
Кадр из фильма «Род мужской»
Фото: DNA Films

Роберт Эггерс тоже изучает человеческую натуру через призму мифологии, отдавая предпочтение загадочным сверхъестественным силам, разъедающим человека. В «Ведьме» (2015) они уничтожали семью пуритан из Новой Англии (на деле героиня Ани Тейлор-Джой просто переживала сексуальное становление), в «Маяке» (2019) сводили с ума одиноких и травмированных смотрителей маяка (Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо), в «Варяге» (2022) в духе шекспировского «Гамлета» околдовывали сознание северянина (Александр Скарсгард), а в «Носферату» (2024) забирались в душу связанной с вампиром несчастной (Лили-Роуз Депп). Надо ли говорить, что с каждым однажды произошло нечто ужасное.

Ужас без конца и без края

«Носферату» Роберта Эггерса, цифровой релиз которого состоялся в конце января этого года, требует отдельного разговора. Это воистину первоклассный готический макабр, в котором Дракула предстает мерзким, полуразложившимся, гадким злыднем, ведь, согласно балто-славянскому фольклору, вампир должен быть именно таким. К нему-то и отправляют агента по недвижимости (Николас Холт).
Кадр из фильма «Носферату»
Фото: Focus Features

Из литературного источника и экранизаций понятно, чем будет заниматься герой в Трансильвании, но Эггерс не ограничивается каноном. По большей части режиссер — он же сценарист — исследует то, что происходило до появления агента в замке Дракулы, и то, что случится после. За первую часть отвечает цыганский антураж в духе «Бала вампиров» Романа Полански, за вторую — фатализм, ведь воссоединение вампира и его жертвы уготовано судьбой.

«Носферату» тщательно выверен и по смыслу, и по форме, избыточную строгость которого изящно нарушают иррациональные жуткие тени. Кадры, подобно вампирским клыкам, впиваются в подсознание, чтобы поселиться там на веки вечные. А вот злу везет меньше — герои все же находят способ его победить, пусть и ценой собственной жизни.

Вообще, в разрезе последних лет победа добра — скорее, исключение. Взять «Собирателя душ» Осгуда Перкинса, ставшего самым кассовым независимым релизом 2024 года, где «длинноногий» (Николас Кейдж) провозглашает «Аве, Сатана!» Тревожное размышление о неискоренимости зла и — здесь же — о дисфункциональной семье забирается в самые темные уголки памяти и выманивает жуткие секреты наружу. Увы, спасения нет, религия не поможет.
Кадр из фильма «Собиратель душ»
Фото: Saturn Films

«Не говори никому» (2022) — назидательная датская притча, у которой в 2024 году появился американский ремейк с Джеймсом Макэвоем, предупреждает: встретившись со злом, не пытайся с ним подружиться. Причем совет касается даже самых прогрессивных и законопослушных, ведь иногда цивилизованное поведение не тождественно единственно верному. Подавив в себе инстинкт самосохранения из-за его ненадобности (к чему он в цивилизованной Европе?), можно запросто стать жертвой. Так, простодушие становится новым смертным грехом. Искупление будет чудовищным.

Крайне пессимистичные настроения царят и в «Вопле» (2024) — хорроре Педро Мартина Калеро, который обошел на Letterboxd даже «Собирателя душ». Фильм, отмеченный наградой на кинофестивале в Сан-Себастьяне за режиссуру, выходит далеко за рамки обычного ужастика, пытаясь понять, как женщины находят свое место в мире. Поиск идентичности идет рука об руку со злым роком, который преследует своих жертв независимо от места и времени. Вывод неутешительный — проклятие не остановить.
Кадр из фильма «Вопль»
Фото: Amazon Prime Video

Вот что бывает, когда в жуткой реальности с затянувшимися катастрофами — пандемия, войны, угроза ядерного катаклизма — сложно разглядеть свет.

Ярмарка тщеславия как топливо ужасов

В бесконечный кошмар упаковывают и повальное стремление к славе. Взять, к примеру, «Полночь с дьяволом» (2024) — оригинальное мокьюментари, стилизованное под 1970-е. На телешоу «Ночные совы» сталкиваются эксперты по паранормальному и скептики — выпуск обещает стать самым рейтинговым за всю историю существования передачи. Как прямой эфир обернулся адом для амбициозного ведущего и его гостей, призвана объяснить «найденная пленка». Содержание ток-шоу за полвека менее жутким не стало: это наглядное пособие по тому, что будет, если, мечтая о славе, пойти на сделку с дьяволом.
  
В подобную ловушку попадает и героиня «Субстанции» (2024), которая мечтает стать «лучшей версией себя», чтобы прославиться. Корали Фаржа сделала телевизор объектом желания номер один. Категоричность зашкаливает: без красивого и молодого тела нечего и пытаться попасть на экран. Разрешить дилемму призван загадочный экспериментальный препарат, но душу никакое средство изменить не может: тщеславие, в какой бы оболочке не находилось (Деми Мур / Маргарет Куолли), все равно выберется наружу. 
Кадр из фильма «Субстанция»
Фото: Blacksmith

В «Бескрайнем бассейне» (2023) Дэвида Кроненберга так и происходит: человеческие пороки вырываются наружу, протухшие души обнажаются. Моральное разложение уже не остановить. Борющийся с внутренней тварью дрожащей персонаж Александра Скарсгарда так и не сумеет выйти из боя с двойником победителем — это априори невозможно, когда и у оригинала, и у его клона внутри гниль.

В «Улыбке 2» (2024) некая «гниль» буквально вылезает наружу. Если в первой части Паркер Финн дотошно объяснял концепт проклятия, то во второй — фокусируется исключительно на трансформации героини. Вышел своего рода монофильм Наоми Скотт, в котором актриса убедительно играет поп-звезду на грани нервного срыва — красивый оммаж «Субстанции». Правда, здесь преследуемая улыбающимися сущностями знаменитость уже не хочет никакой жажды признания, ей бы просто выжить. Показательно, что в финале никто не приходит ей на помощь.
Кадр из фильма «Улыбка 2»
Фото: Paramount Pictures

Тотальное безразличие друг к другу мастерски обыграл Кристоффер Боргли в «Герое наших снов» (2023). Патологический лгун с гнильцой в душе в исполнении Николаса Кейджа не может принять себя: его представление о своей личности и то, кем он является на самом деле, не сходятся. Из-за неспособности решить проблему самостоятельно он перекладывает ответственность на других и является миллионам людей во снах. Когда же его эго достаточно напитывается, герой приступает к действию.
Пороки одного становятся пороками общими. Герой наших снов становится героем наших кошмаров — самых безобразных, где источником зла являемся мы сами.


Автор: Ксения Балюк. Главное фото: кадр из фильма «Герой наших снов» / A24
Читайте также:
«Виртуальное сольется с реальным»: прогнозы главы Nvidia Дженсена Хуанга
«Время вина: люди». Премьера фильма РБК
«Герань — некрасиво, „Баленсиага“ — красиво» — Александр Снегирёв об оптике красоты