«Будущее в регионах»: ресторатор и идеолог SCAN Fair Дмитрий Журкин об эйфории, гастрономии и поддержке современного искусства
Организатор и идеолог не только ярмарки, но других проектов поддержки современного искусства в Красноярске — Дмитрий Журкин, хорошо известный сооснователь ресторанной группы Berrywood family (герой проекта РБК Визионеры). Мы поговорили с Дмитрием о том, почему ресторатор занялся институциональной поддержкой искусства, сколько стоит организовать ярмарку и почему в Красноярске есть всё для создания настоящего креативного центра.
— Почему вы стали заниматься не только развитием ресторанного бизнеса, но пошли в область современного искусства?
— Когда меня впервые спросили, почему я стал ресторатором, я задумался о причинах и следствиях и понял, что меня в эту точку привела тяга к творческой самореализации, которая проявилась еще в студенческие годы. Я учился на психолога, начал играть в КВН, писать сценарии для команды и понял, что мне это нравится. КВН перерос в студенческий театр, и к окончанию обучения в университете я решил, что психологом не стану. В тот момент я осознал, что, как громко бы это ни звучало, ты реально по-настоящему живешь только тогда, когда реализуешь свой креативный потенциал. В этом и есть смысл существования, и ничем, кроме этого, я заниматься не хочу.
Из студенческого театра мы (вместе с Алексеем Нейманом, сооснователем Berrywood family. — Прим. ред) шагнули в клубную культуру, стали промоутерами, начали создавать шоу. Потом у нас появился свой первый клуб поменьше, потом — побольше. А потом уже — огромный, самый большой ночной клуб в Красноярске, на тысячу человек и 200 посадочных мест.
— А как вы перешли от клубной индустрии к ресторанной?
— В 2010 году в этом клубе мы впервые столкнулись с необходимостью организации какого-то гастрономического предложения. У нас появилось посадочные места, а это значило, что надо создавать меню. Появился шеф, команда кухни. Мы начали углубляться в тему и поняли, что это тоже очень интересное направление. В это время в России как раз начинало происходить то, что часто называют «великой гастрономической революцией». Все основные игроки, которые сегодня существуют на рынке, появились именно в это время — White Rabbit Family, Раппопорт, ребята, которые чуть позже создадут LUCKY GROUP, запускают бургерную компанию и так далее. И мы поняли, что это невероятное поле для творческой самореализации. Так появился наш бар «Булгаков», который мы открыли тогда в 2012 году, — уже 13 лет прошло, а он успешен, качает и по-прежнему очень популярен.
— А не возникало желание на этой волне уехать в Москву и запустить там какие-то проекты?
— История с переездом в Москву на самом деле преследует меня всю жизнь и началась со времен студенческого театра. Меня активно уговаривал поступать в ГИТИС один из моих коллег-артистов, который сам в итоге поступил, и я серьезно думал уехать, но в тот момент забеременела моя жена. Позже, на этапе клубной культуры, я снова задумался о переезде, потому что Москва всегда привлекала меня большими возможностями, большим количеством денег и путей реализации планов. А в третий раз — когда мы открыли ресторан Tunguska в 2020. Но что-то меня всегда останавливало. И как раз после запуска проекта я наконец понял, что никуда не поеду — мы с этим рестораном для себя открыли ценность своего региона, свою миссию, начали возрождать этно-гастрономические традиции.
Если говорить о гастрономии, то будущее именно в регионах. Потому что Россия с точки зрения кухни — это уникальная страна. Мне кажется, другой такой в мире нет. Когда мы говорим, что есть великая итальянская, мы же понимаем, что как таковой кухни итальянской на самом деле нет. Есть кухня Тосканы, неаполитанская, венецианского региона, она — региональная. То же самое и во Франции. Но глобально от региона к региону кухни не отличаются, у них один вкусовой код. Могут различаться продукты, но это одна система координат вкуса.
А в России все по-другому. Кухня Дагестана будет кардинально отличаться от кухни якутов, кухня Балтийского побережья не будет иметь ничего общего с кухней допустим, Красноярского края, Тувы, Хакасии или Дальнего Востока, на которую, в свою очередь, огромное влияние оказывают китайцы. Раскрытие этого потенциала именно за регионами, это вообще будущее нашей страны.
— А как появилась идея создать свою премию современного искусства Scan Awards?
— Это тоже долгая история. Сколько себя помню, куда бы я ни ездил за границу, я, конечно, не мог не зайти в Лувр или музей Прадо, но это скорее потому, что «надо», а реально меня драйвит современное искусство. В Копенгагене мы посетили аж четыре музея современного искусства, музей Аркен, например, — это просто что-то невероятное.
На самом деле из-за того, что мы сами по себе креаторы, еще до того, как это стало модно, постоянно коллаборировали с дизайнерами, современными художниками, театральными режиссерами. В те времена еще никто не слышал словосочетания «креативная индустрия». Вместе с ними мы постоянно делали какие-то совместные мультидисциплинарные проекты на стыке гастрономии, театра и искусства. А еще разовые проекты, благодаря которым ресторанная группа получала какой-то интересный продукт и паблисити, а художники и авторы — какое-то освещение и денежные вознаграждения, но на этом все заканчивалось. Самый крупный проект, который мы сделали, была выставка «Сибирь-11» (к 11-летию ресторанной группы Berrywood family. — Прим. ред.) в красноярском музейном центре «Площадь Мира». Мария Букова, которая тогда была директором, помогла нам ее собрать. Мы отобрали 11 самых известных современных художников Сибири и показали их работы, выставка прошла очень круто, но тем не менее это тоже был проект, который завершился.
И в позапрошлом году, когда мы снова собрались обсуждать предстоящий день рождения ресторанной группы, мы задумались о том, что мы хотим сделать не одноразовый проект, а такой, который принес бы большую ценность. Так родилась идея программы поддержки современного искусства, которой мы дали имя SCAN — Siberian Contemporary Art Network, и она начала обрастать проектами и задачами. Эта программа сейчас в эволюционном состоянии — сначала мы организовали премию, следующим шагом — ярмарку. Потому что для меня ярмарка — это самое яркое, самое мощное событие, которое может быть в современном искусстве. Первая ярмарка, на которой я побывал, — это Cosmoscow, и, конечно, я был поражен ее энергетикой, огромным количеством людей. Я почувствовал там, что современное искусство перестает быть, как журналисты любят говорить, элитарным, а становится трендом, и меня охватила настоящая эйфория. Я понял, что за Уралом вообще нет ни одной ярмарки и надо ее срочно делать. Самыми первыми. И мы сделали. Это оказалось очень дорого, но мы получили очень мощный фидбек, о ярмарке написали вообще все: от Ксении Собчак до Forbes.
— Вы сказали, что ярмарку делать очень дорого. Очень дорого — это сколько?
— 10 млн руб. А если мы бы делали ее прямо так, как хотелось, то сумма выросла бы в два или даже три раза. Бюджет ярмарки молодого искусства blazar в Москве, насколько я знаю, порядка 40 млн руб., а Cosmoscow — даже не представляю.
— А на какие примеры в регионах вы ориентировались?
— На этапе создания программы SCAN нас очень впечатлила история Нижнего Новгорода, и мы поехали с командой изучать их опыт, познакомились и пообщались со всеми локальными акторами, начиная от галеристов и заканчивая Берковичем (заместителем губернатора Нижегородской области. — Прим. ред.). Директор музея «Арсенал» рассказал нам, что изначально это был музей современного искусства и все корни современного успеха Нижнего Новгорода на культурной сцене растут именно оттуда: благодаря работе музея появилось взращенное им, продвинутое в вопросе современного искусства поколение.
Это очень важный момент, потому что в Красноярске тоже есть такой музей — «Площадь Мира», он чуть моложе «Арсенала», но все же в большинстве городов за Уралом таких масштабных музеев нет — нет в Новосибирске, нет в Томске, нет в Иркутске. Одно дело, когда тебе нравится современное искусство, ты загорелся, увидел и тебе хочется тоже сделать что-то такое. Но для этого нужен подговительного этап, плодородная почва, которая здесь, в Красноярске, есть. Без нее ничего не получится. Здесь есть академическое образование и, конечно же, мощное комьюнити, сложившееся из действительно крутых художников.
— Как будет дальше развиваться программа?
— В этом году у ярмарке появится еще одно направление — «Промышленный дизайн», а также целая экосистема разных проектов и событий вокруг нее: диджитал-выставка, аудиопроменад и другие. А шире — в наших планах программы SCAN стоит еще запуск арт-резиденций и создание галереи. Но до того, как мы приступим к этим двум проектам, мы для начала хотим вывести проект SCAN Awards и SCAN Fair на 100% подтвержденный уровень закрытия партнерств. Также совсем недавно я закончил обучение в «Сколково» по программе «Практикум», после которой я сформировал глобальную цель — создание хаба креативной экономики в Красноярске.
Прием заявок на SCAN Fair 2025 уже открыт — до 4 мая авторы, проживающие и работающие на территориях Сибири, Урала и Дальнего Востока, могут подаваться на open call.
Главное фото: Дмитрий Журкин / пресс-служба
